 Ежегодно из любительского фигурного катания уходят его самые яркие и не очень яркие «звезды», и часто уходят в ревю на льду, которое в обиходе именуют еще и балетом на льду. Это стало настолько привычным, что иные пути, которые выбирают знаменитые фигуристы, удивляют и поражают знатоков.
Конечно, фигурист не обязательно уходит в ревю. Оставила выступления в спорте
замечательная одиночница Габи Зейферт из ГДР, оставила как раз в тот момент,
когда была на вершине славы, когда завоевала вторую золотую медаль чемпионки
мира, и никто ее «посту» как будто не угрожал. И ни в какой балет
на льду Габи уходить не захотела.
Зейферт — по примеру своей матери Юты Мюллер — решила стать тренером. Ей требуются новые знания. Габи не может и не хочет обойтись только тем, что она узнала о фигурном катании из своей практики. И она учится новой профессии и уже работает рядом с «мамой Мюллер»...
В 1960 году отказались от контрактов с ледовыми ревю олимпийские чемпионы Керолл Хейсс и Дэвид Дженкинс. Хейсс заявила тогда: «Я хочу кончить колледж и не собираюсь становиться профессионалкой. Я занимаюсь фигурным катанием потому, что очень люблю его, а не потому, что за это могут платить деньги...» И в ответе Хейсс есть нечто большее, чем то, что видится при первом знакомстве с ее высказываниями. Она любит фигурное катание — именно фигурное катание со всем, что в нем есть...
В список знаменитых фигуристов, не пожелавших уйти в ревю, попал бы и чемпион
мира Аллэн Кальма, который, как и Дэвид Дженкинс, стал врачом, и многие другие.
Но это все не меняет ситуации: большинство лучших фигуристов уходит в ревю,
и вряд ли этот процесс будет приостановлен.
Вот почему мне и хочется сейчас рассказать о тех впечатлениях, которые производят на меня балеты на льду, выступления их актеров, их сценические и технические приемы (о некоторых проблемах, связанных с ревю уже шла речь в других главах).
Когда фигурист переходит в ледовое ревю, о нем говорят, что он стал профессионалом. Мне думается, что употребления слова «профессионал» применительно к фигуристам надо избегать. Ибо спортсмен, ушедший в ревю, перестает быть спортсменом вообще. Он становится, как и остальные члены труппы, профессиональным актером, который только продолжает при создании различных художественных образов пользоваться теми техническими приемами спорта, которые остались с ним.
Таким образом, законы спорта уже не распространяются на бывшего фигуриста. И судить о его новом мастерстве можно, исходя из новых законов — законов искусства, ледового театра.
А что же происходит с техникой знаменитых фигуристов? С приемами, которым аплодировал мир? С теми отличительными чертами, которые характеризовали целый стиль, направление и которые привлекали сотни юных подражателей?
С ними пришлось почти полностью расстаться. Во время приезда знаменитого австрийского «Айс-ревю» я с нетерпением ожидала выхода на лед экс-чемпиона мира Эммериха Данцера, с огорчением и разочарованием провожала его. Где же виртуозные прыжки Данцера? Где стремительность скольжения? Где широта движений? Где дорожки сложнейших шагов?
Впрочем, Данцер и не может показывать их на маленькой сцене. Он может быть премьером в своей труппе и без сложных трюков. Он, одиночник, может — если это нужно — переквалифицироваться и выступить в паре с экс-чемпионкой Европы Ингрид Вендль...
Мне трудно в таких случаях отделаться от своих спортивных воспоминаний. Они
беспрерывно наслаиваются на картинки сегодняшние, и поэтому я редко бываю на
спектаклях ревю —не хочется портить то впечатление от чемпиона, которое навсегда
осталось в памяти.
Любопытный психологический штрих: когда я вижу на льду актеров старшего поколения,
выступлений которых во время соревнований не пришлось наблюдать, то слежу за
их движениями с большим любопытством. Передо мной конкретные исполнители конкретных
ролей, и ничто не мешает мне видеть их такими, какими они есть сегодня.
Впрочем, и сами актеры ледового балета иногда «хотят перемешать картинки из своей биографии». Ежегодно весной они собираются в английском городе Ричмонде, славном своей школой фигурного катания, и там проводят чемпионат по фигурному катанию среди профессионалов. Все на этом чемпионате как в былые времена:,есть судьи, есть оценки, есть болельщики. И есть... былая техника. Вернув на несколько дней очарование спортивных времен, актеры разъезжаются к своим ежедневным спектаклям на своей маленькой сцене.
Уже в самом переходе от огромных просторов нашей спортивной арены к небольшим ледовым подмосткам ревю видится мне нечто символическое.
В восьмой книжке журнала «Театр», как я уже говорила, была опубликована статья «Артисты чемпионатов», где, в частности, написано следующее: «Случилось так, что фигурное катание породило искусство — балет на льду. Но случилось еще и так, что театр с ледяной сценой творчески еще не состоялся, и главная сцена мастеров катания — спортивные турниры. Сегодня мы наблюдаем парадоксальное явление — не в театре, а в спорте зреют новые элементы, слагаемые искусства. Они рождаются в ходе борьбы за приз, за медаль, за ступеньку на пьедестале почета. В азартном состязании соперников возникают зачатки, ферменты театрального действа, с его многообразной системой образов».
Трудно непосредственно сравнивать фигурное катание— спорт и балеты на льду.
И все-таки несколько раз я могла провести не только умозрительные или эмоциональные
параллели. Это случалось на больших спортивных праздниках, которые иногда проводятся
в наших дворцах спорта. Почти в один и тот же час, почти друг за другом выступают
действующие мастера фигурного катания (среди них неизменно и мои ученики) и
актеры ледовых ревю. Спортсменов вызывают многократно на «бис»,
во время выступления беспрерывно поддерживают аплодисментами; актерам — вежливые
хлопки, и все.
Но, может быть, публика просто не понимает художественных замыслов балета на льду? Может быть, публика просто не подготовлена к восприятию их действа?
Думается, что дело обстоит как раз наоборот: публика сейчас подготовлена достаточно серьезно, чтобы понять огромную разницу в исполнительском мастерстве, в конце концов отражающуюся и на том образе, который дорог зрителям.
Для меня несомненно то, что нынешний балет на льду нуждается в серьезнейших реконструкциях. Жанр мюзик-холла на льду устарел. Эстрадное обозрение, заимствующее, а не преобразующее приемы паркетных танцев, цирковых номеров, на льду выглядит неестественно. Иногда создается впечатление, что лед и коньки просто-напросто помеха для актеров. Конечно, при таком отношении к главному, к специфической технике, лучше иметь маленькую сцену. На ней не очень заметны технические недостатки...
Спорт и здесь подает замечательный пример своему слабо растущему отпрыску. Обратите внимание: спортивное фигурное катание совершенствуется с каждым днем, оно всячески борется за зрителей и зрелищиость. Ежегодно меняются правила. Нововведения касаются и танцев, и парного катания, и, наконец, одиночников. И все они неизменно направлены на то, чтобы фигурное катание было образцом артистичности, современного понимания законов своей сцены.
Почему же «ребенок» так упрям?
Что мешает ему учиться у того, кто произвел его на свет?
Что, в конце концов, мешает ему, став на ноги, помогать «родителям»?
Инерция стиля. Прежде всего—именно она. Профессиональному театру на льду не достает — по мнению специалистов — разнообразия балетмейстерской мысли, драматургических, режиссерских открытий. Но ведь решение этих проблем пока совершенно невозможно. Можно что-то «подлатать», можно заменить одного исполнителя другим и прибавить колорита в тех или иных сценах — и на этом придется остановиться.
Почему?
Да в первую очередь потому, что сама по себе сцена нынешнего ледового балета устарела и не позволяет по-новому решать художественные задачи сегодняшнего дня.
Маленькая старая сцена ревю на льду появилась не случайно. Это были времена, когда ледовых искусственных площадок было еще очень мало. Теперь во всех странах мира есть катки с трибунами. У нас редко какой крупный город не имеет своего дворца спорта с ледовой ареной. И уже не нужны балетам на льду специальные (маленькие — ведь они передвижные) ледяные поля, которые позволяли устраивать сцену в любом городе, где можно было дать концерт и собрать необходимое количество зрителей. Маленькие передвижные поля уходят в прошлое. Но ведь так же должны уйти в прошлое и порожденные ими сценические законы, сковывавшие лучших актеров, не дававшие им возможности показать и ничтожной доли того, что они умели делать во время своей блистательной спортивной карьеры.
Правда, переход на большую сцену, дающий возможность актерам ревю использовать то, чем славно фигурное катание — высокое скольжение, необычные для мира искусства скорости, сложные трюки — сразу заставит пересмотреть и многие другие категории ревю. Говорить о них пока рано, поскольку, в принципе, возможность смены ледовой сцены даже и не обсуждалась еще. Тем более, что показательные концерты сильнейших фигуристов пока удовлетворяют потребность в массовом спортивном зрелище.
До сих пор я не ссылалась на мнение самих артистов ревю — бывших фигуристов. Вот одно из них, способное также пролить дополнительный свет на рассматриваемые нами проблемы. Это свидетельство многократных чемпионов мира, олимпийских чемпионов 1960 года, канадцев Барбары Вагнер и Роберта Поула: «Нас часто спрашивают, у кого класс технической подготовки выше: у фигуристов-любителей или профессионалов? Попытаемся объяснить это на собственном примере. В период любительства мы тренировались для выступления в трех или четырех соревнованиях в год. Мы осваивали вращения, прыжки и другие сложные элементы фигурного катания на коньках. Мы выступали, в первую очередь ориентируясь на судей, ради высокого балла. И упражнения обычно выполняли отлично, в атлетической манере..
С несколько иным положением мы столкнулись в профессиональном спорте. Здесь
прежде всего обращается внимание на отточенность стиля, на манеру исполнения
с тем, чтобы произвести впечатление на публику. Но в техническом отношении профессиональные
выступления уступают любительским.
Класс любителей гораздо выше...»
Как видите, утверждение категорическое и недвусмысленное. Точно характеризующее положение, сложившееся в ревю. Сложные трюки в «ледовом театре» не требовались и не требуются и из-за размеров сцены, и из-за того, что главное в нем — надежность. Желание избежать каких бы то ни было срывов, падений и продиктовало дополнительное, я бы даже сказала — перестраховочное упрощение техники. И возникло явление парадоксальное: профессиональные актеры имеют менее сложную, менее отточенную технику, чем любители.
И пока существует такое положение, балетмейстеру в спортивном фигурном катании, с его соревнованиями, борьбой стилей, чемпионатами — с одной стороны, и с чудесными показательными выступлениями, калейдоскопом концертных номеров — с другой, работать, с моей точки зрения, гораздо интереснее.
Конечно, есть и третий путь. О нем я уже говорила в другой главе, где речь шла о постановке показательных танцев. Если вы помните, я предлагала создать нечто вроде театра фигурного катания, в котором смогли бы на протяжении многих лет — пока хватит сил — выступать выдающиеся советские спортсмены-фигуристы, так и не ставшие профессиональными актерами. В таком театре и балетмейстеру — тренеру — постановщику нашлось бы много дела. В таком театре с удовольствием поработала бы и я.„
| 
