Вез передышки * Очередная волна тренеров и руководителей * Нельзя рубить под корень! * Новые центры, неожиданные заботы * Система нуждается в совершенствовании! * Не тренер, а «мать-героиня»... * Лидеров надо воспитывать!
 Олимпийский сезон 1980 года был для нас последним. После Лейк-Плэсида мы больше не выходили на лед для спортивной борьбы. Накануне чемпионата мира Ира повредила плечо, залечить травму она не успевала и хотя на чемпионат мы приехали, но уже в роли зрителей. Потом участвовали в прощальном для нас турнире сильнейших фигуристов мира по Европе. Весной вернулись в Москву и сразу же окунулись в новую жизнь.
Мы не предавались праздному отдыху ни одного дня. Не могли ему предаться, даже если бы и попытались. Строгий тренировочный режим в течение почти двух десятилетий, совершенно определенный ритм наших спортивных будней и праздников выработали нечто похожее на биологический метроном, заставляющий жить всегда насыщенно, без ненужного расслабления. И на следующий же день после того, как мы расстались с участниками международного турне, один из нас начал работать в аппарате Спорткомитета СССР, а другая — в отделе оборонно-спортивной работы Центрального Комитета комсомола. Мы были рады этим новым ролям, позволявшим сразу же окунуться в заботы и дела, ранее нам сравнительно малоизвестные, манившие своей новизной.
Была и некоторая невысказанная обида, о которой сейчас, когда прошло уже немало времени, можно и рассказать. Оба мы выросли и стали чемпионами в школе ЦСКА. Здесь мы возмужали, здесь нас приняли в партию. Мы многим обязаны своему армейскому клубу. Но и потрудились мы ему на славу.
Мы были счастливы в армейском спортклубе.
Казалось, так и останемся неразлучными, будем работать в своей же школе, укрепляя и развивая ее традиции. Кому же, в конце концов, это делать, если не тем, кто их создавал?! Кстати сказать, в другой школе ЦСКА — хоккейной — так было всегда.
«Новых ролей» в клубе нам не предложили.
И мы ушли из ЦСКА.
Времени на «антракт» мы себе не оставили. И когда руководство Спорткомитета СССР, Центрального Комитета комсомола предложило пойти работать к ним, мы были счастливы и согласились немедленно. В первые месяцы нас заботливо опекали, вводили в новые проблемы и процессы. И они захватили нас полностью. Москва в те дни готовилась принимать Олимпиаду-80, весь процесс последнего этапа подготовки к ней был настолько захватывающим, настолько интересным, что мы на некоторое время забыли обо всем, в том числе и о фигурном катании. Оно осталось как бы на периферии нашего сознания — неясная тоска, обрывки мыслей и идей.
Но Олимпиада, как и всякий праздник, закончилась. И наступили нормальные трудовые будни, которым суждено было все-таки вернуть нас к фигурному катанию...
Александр Геннадиевич: Не прошло и года, как я стал работать в Управлении зимних видов спорта в качестве заместителя начальника управления, в ведении которого находится и фигурное катание. Совсем недавно мне надо было отвечать только за себя и нашу пару, а теперь — за все огромное хозяйство нашего вида спорта. Сотни тренеров и тысячи спортсменов. Дворцы спорта и тренировочные катки. Инвентарь. Медицинская служба. Воспитательная работа... Список можно еще долго продолжать — от подножия пирамиды до ее верхушки этажей много.
Взгляду, привыкшему к определенному, сравнительно узкому горизонту, трудно сразу охватить горизонты намного более широкие. Трудно, но не невозможно. В этом я уже убедился. Спортивный глаз — он ведь уже наметанный, сильный, зоркий. Ему легче исследовать территорию, которая для него считается родной. К тому же этот взгляд никогда не бывает равнодушным взглядом чужака. Он принадлежит человеку, глубоко заинтересованному в том, чтобы его территория была освоена как можно лучше, самыми прогрессивными, дающими отличные урожаи способами.
Наш отдел тогда состоял из людей, которые почти всю свою жизнь посвятили фигурному катанию. Все они, безусловно, ему преданы, все в какой-то момент круто изменяли русло своей жизни и становились во главе разных отраслей своего спорта. И все они вам хорошо известны:
Александр Георгиевич Горшков — государственный тренер по фигурному катанию. Олимпийский чемпион, шестикратный чемпион мира и Европы.
Александр Дмитриевич Веденин (экс-чемпион страны) и Сергей Николаевич Волков (экс-чемпион мира) — старшие тренеры, отвечали за развитие одиночного катания.
Михаил Михайлович Дрей (судья международной категории) отвечал за парное катание.
Игорь Александрович Кабанов (судья международной категории) — за спортивные танцы.
Мы все были единомышленниками в спорте.
Нам нетрудно было найти общий язык в решении важных и сложных проблем. И все мы — в меру сил и знаний — старались принести развитию фигурного катания максимум пользы.
А список наших дел, проблем, которые приходилось тогда решать, конечно же, велик и мог бы занять не одну страницу машинописного текста. Но есть главные, есть и второстепенные проблемы (хотя не всегда и не сразу скажешь, что сегодня второстепенное, глядишь, отнесешься небрежно к какой-то мелочи, а она и обернется поражением, так что разделение на главные и второстепенные вопросы часто бывает сугубо условным). Для себя я с самого первого шага старался сформулировать глобальную, стержневую тему, которая помогла бы мне всегда находить верное направление. И я ее сформулировал: «Главное — не потерять ни грана из того опыта, из того наследия, которое было оставлено сегодняшнему фигурному катанию его предшественниками. Мы не должны потерять ни одного человека, который может что-то дать для развития нашего вида спорта. Все должно быть сохранено и приумножено!»
Ну, это, естественно, задача, сформулированная в самом общем виде. В ней есть нравственный призыв, но не раскрыта техника действий. Вот эту технику мне предстояло очень быстро выработать.
Итак, традиции. Их создают и укрепляют люди. Традиции, если их поддерживать и лелеять, верно служат многим поколениям и являются могучим рычагом развития. Это — аксиомы организационной и воспитательной работы. И мы старались, чтобы ни один бывший сильный фигурист не ушел, так сказать, в сопредельные области. В тот же, к примеру, балет на льду.
В течение многих лет у нас существовала порожденная кем-то целая теория о том, что сильный в прошлом фигурист, чемпион не сможет никогда стать сильным, ведущим тренером, способным, в свою очередь, выращивать чемпионов. Он-де весь выложился, ведя личную борьбу, он закрепощен своим собственным стилем, теми индивидуальными знаниями, которые в течение многих лет служили только его благу и процессом эволюции отбирались только для него. Такая точка зрения по меньшей мере спорна. Доказательств ее абсолютной верности нет. Статистика, хотя и является наукой точной, со всей очевидностью ее не подтверждает. Чистого эксперимента поставить невозможно.
Просто надо признаться со всей откровенностью, что, когда в стране работает большая группа тренеров экстракласса, начинающим приходится трудновато, некоторым просто страшно вступать в конкуренцию с именитыми, особенно если тебя не поддерживают, если к твоим знаниям заранее относятся с некоторым недоверием. Отсюда и нежелание оставаться в спорте многих фигуристов, закончивших кататься.
Между тем в последние годы стали все активнее работать многие из тех, с кем нам приходилось выступать вместе. Выпестовала чемпионов мира Т. Москвина. Растет и крепнет школа танцев под руководством Л. Пахомовой. Вместе с Ю. Овчинниковым пришел к чемпионскому званию на первенстве Европы-81 Игорь Бобрин. Все громче заявляют о себе А. Мишин, А. Власов, Г. Карелина, Г. Проскурин, Ю. и А. Ренник, В. Ковалев. Первые победы пришли и к ученикам моей Ирины. Подрастает плеяда молодых сиециалистов. Конечно, им еще многому надо поучиться у своих старших коллег. Но молодым легче совершенствоваться, у них еще идет пора становления, развития творческих и педагогических приемов.
Именно поэтому мы так много внимания уделяли новому факультету, созданному при ГИТИСе, где профессиональные педагоги обучают наших молодых тренеров всем премудростям, которые накоплены искусством балета за столетия. Я не сомневаюсь, что учеба эта даст со временем свои плоды; конечно, если молодые проявят и фантазию, и высокий уровень самоотдачи, и целеустремленность, и хорошее творческое честолюбие.
Личный опыт, подкрепленный систематической серьезной учебой, может — и должен! — создать у молодых тренеров фигурного катания прочный фундамент тренерского мастерства, на котором вырастут и новые чемпионы, появятся новые стили. Ведь — напоминаю об этом специально — сборная команда страны в самом широком понимании ее, включая и тех, кто был кандидатами, но так в нее для участия в чемпионатах мира и Европы и не попал, всегда была олицетворением разных стилей, разных творческих почерков, разных творческих подходов к нашим спортивным темам. И теперь есть все основания надеяться, что свой стиль каждый из молодых постарается развить и улучшить в фигуристах подрастающего поколения.
Планомерная подготовка молодых тренеров рано или поздно должна привести и к большей тренерской конкуренции. В самом деле, если у нас в спорте всегда была, есть и будет спортивная борьба между атлетами, почему не должно быть такой же борьбы и между тренерами? Мы говорим, что возраст для успешных выступлений не помеха и нельзя искусственно омолаживать команды. Правильно. Но нельзя и искусственно сдерживать неизбежный процесс омоложения, притока новых сил. Живой, активно функционирующий организм всегда нуждается в них. Это жизненная закономерность. И нарушать ее — значит обрекать себя на постепенное угасание.
Все это связано, естественно, и с созданием новых спортивных центров в нашей стране. Этот процесс идет у нас уже давно. Хорошие школы созданы в таких городах, как Одесса, Днепропетровск, Харьков, Киев, Северодонецк, Донецк и многих других. Но тут иногда проскальзывают и тревожные нотки: «А не поступят ли с нами, как со свердловской школой?»
О чем идет речь?
Расскажу поподробнее. В течение нескольких лет в Свердловске активно работала большая школа фигурного катания, возглавляемая И. Ксенофонтовым, специалистом и опытным, и инициативным, обладающим хорошей интуицией, особенно при селекционной работе. Вместе с Ксенофонтовым в свердловском центре трудились еще несколько умелых тренеров, среди них В. Долгов, В. Захаров, А. Морозов, Т. Рожина. Выросли в Свердловске и первые, по-настоящему подающие большие надежды фигуристы — танцевальная пара Н. Карамыше-ва и Р. Синицын, спортивные пары М. Пестова и С. Леонович, В. Першина и М. Акбаров. Фамилии эти ныне широкоизвестны, их обладатели входят (или входили) в основной состав сборной команды страны, не раз участвовали в чемпионатах Европы, мира, а Пестова и Леонович выезжали в Лейк-Плэ-сид и были близки там к призовым наградам. Впрочем, то, что не удалось на Олимпиаде, было завоевано ими на европейских и мировых первенствах.
Всем этим фигуристам во время их становления и возмужания помогали специалисты из Москвы, в частности со спортивными парами работал С. А. Жук. И получилось потихоньку-полегоньку, что пары только значились свердловскими, а стали они московскими или днепропетровскими. Вместе со спортсменами уехали навсегда из Свердловска некоторые наставники. Осталась свердловская школа, как говорится, у разбитого корыта.
Конечно, приятно, что молодые спортсмены не были потеряны для спорта, что они получили путевку в большую спортивную жизнь. Но ведь традиции, начинавшие зарождаться, не' были закреплены. Неутомимые свердловские труженики сейчас поднимают новое поколение местных фигуристов. Появилось несколько неплохих одиночниц. Молодые тренеры Юлия и Ардо Ренник, недавно в паре с успехом выступавшие на всесоюзной арене, работают с юными атлетами. Но, естественно, у них возникает вопрос: а не повторится ли история? Не получится ли так, что под прикрытием слова «помощь» увезут из города и лучших представителей новой волны?
А ведь у наших «соседей» — гимнастов — ситуация совершенно другая. Выросла в Ленинске-Кузнецком Мария Филатова — пожалуйста в сборную вместе со своими тренерами. Готовятся в Ростове-на-Дону великолепные гимнастки — и они попадают в лучшую команду страны вместе со своим наставником. И таких примеров множество. Потому-то у гимнастов и конкуренция намного выше, и талантов вырастает больше, и попадают они в сборную из самых разных уголков страны, а уже здесь, обмениваясь опытом, помогают творчески расти друг другу.
В последние годы начали все чаще произноситься на катках фамилии грузинских и армянских фигуристов: Церцвадзе, Габилая, Двалишвили, Минкулашвили, Варданян, Мхита-рян, Закарян, Саакян. В республиках Закавказья, не имеющих даже катков стандартных размеров, вырастают мальчишки и девчонки,' на которых уже обращают внимание тренеры сборной команды страны. Многим из этих ребят помогают ведущие тренеры страны. Недалеко, наверное, тот день, когда они войдут в основной состав лучшей команды и уже тем самым помогут крепче стать на ноги другим своим товарищам.
Я не сомневаюсь, что в Тбилиси огоньку творческой жизни в школе фигурного катания предстоит разгораться все ярче. Здесь готовит ребят один из первых грузинских фигуристов Ираклий Джапаридзе. У него уже сложился свой почерк, свои педагогические приемы, а это значит, что и результаты к его ученикам придут.
Нас волновало и сейчас волнует только то обстоятельство, что и в Ереване, и в Тбилиси, не говоря уже о других городах этих республик, до сих пор нет стандартных ледовых полей, без которых невозможна «доводка» до высшего мастерства.
А вот в Казахстане все наоборот. Катков открыто много. Условия есть. А постановка работы, организация, создание творческой обстановки в Алма-Ате, Караганде, Актюбинске и в других городах находится на уровне, весьма далеком даже от требований внутрисоюзного масштаба. И это вполне объяснимо, ибо базы есть, а кадров-то пока мало. Фигурное катание для республики — вид спорта новый, все надо начинать с нуля. Это проблема серьезнейшая, и решать ее одним росчерком нера невозможно. Потребуется время, чтобы постепенно заполнить вакантные ставки тренеров грамотными, современно мыслящими специалистами.
Только что вели разговор о том, что в один прекрасный день опустела школа фигурного катания в Свердловске. Большая группа фигуристов ушла в ЦСКА, где уже два десятилетия работает своя отлично организованная школа фигурного катания, выпускающая немало способных фигуристов. Случайность это или закономерность? Между прочим, и в других группах московских тренеров меньше стало своих, домашних воспитанников. Тенденция, мягко говоря, настораживающая. Требующая серьезного исследования.
Как же, действительно, случилось так, что в городе, имеющем самые- славные традиции в фигурном катании, вдруг начали ориентироваться на привозных фигуристов?
Ясно, что сейчас в таком гигантском городе, каким является Москва, детям очень трудно два раза в день приезжать на тренировки. Некоторым маленьким, но уже подающим надежды фигуристам приходится при двух ежедневных тренировках тратить только на дорогу до четырех часов. Дети устают. С учебой у них не ладится. Школы протестуют. Родители тоже не выдерживают таких нагрузок. И идет беспрерывный «отсев» детей, многие из которых могли бы совершенствоваться. И уменьшить его можно только созданием специализированных баз, школ-интернатов и т. д.
Конечно, это еще не все. Далеко не все. Многое зависит и от самих ведущих тренеров, от их правильного понимания того, что называется селекционной работой. Обо всем этом мне пришлось однажды говорить на заседании коллегии Московского спорткомитета. Время покажет, какие будут сделаны выводы и будет ли в конце концов в Москве, главном центре фигурного катания страны (чьи фигуристы — их было 13 из 15 олимпийцев — в Лейк-Плэсиде принесли команде 26 неофициальных олимпийских очков из 27), создана такая организация отбора, воспитания, совершенствования фигуристов, с помощью которой можно будет вывести к олимпийским высотам новых лидеров.
Еще одна, общая для всех городов, проблема, которую приходилось решать. Повсеместно одну ледовую площадку, которая имеется во Дворцах спорта, поочередно эксплуатируют фигуристы и хоккеисты. Но если в Москве в Спорткомитете СССР Управления зимних видов спорта и хоккея живут дружно, находят компромиссные решения, устраивающие и хоккеистов, и фигуристов, особенно во время предсезонной подготовки и проведения крупнейших соревнований, то это вовсе не означает, что на местах ситуация такая же мирная и ясная.
Выход есть: пристройка к существующим Дворцам простейших тренировочных катков, по существу, только полей — без трибун, без раздевалок. Мощностей холодильных установок вполне хватит и на обслуживание этих пристроек. Кое-где такие дополнительные катки уже появились. Директор челябинского Дворца П. Ромаровский (он в прошлом — известный фигурист, ныне — судья международной категории) сумел со своими коллегами осуществить это строительство, и теперь челябинские фигуристы имеют базу, может быть, одну из лучших в стране. А что же десятки других Дворцов в крупнейших городах, чьи ресурсы вполне позволяют такое не слишком дорогостоящее строительство?
Гордимся мы нашими фигуристами. Радуемся мы нашим фигуристам. Радуемся их успехам. Хотим, чтобы и у нас дома были свои знаменитости, чьи «портреты» в миллионах экземпляров распространяет телевидение по всему миру. Но, чтобы мечты стали явью, нужна современная база, нужны люди, которые ее правильно будут использовать, нужны энтузиазм и творчество.
Целеустремленная обращенность к внутренним проблемам, решение вопросов, связанных с подготовкой сильнейших наших фигуристов к предстоящим важнейшим стартам, закономерно связаны и с активной деятельностью нашей федерации в ИСУ — Международном союзе конькобежцев, от решений которого часто зависит, какими же путями пойдет дальнейшее развитие всего нашего вида спорта, какие тенденции восторжествуют, а какие временно отойдут на второй план. Здесь очень важно соблюдать принципиальные наши позиции, суть которых испокон веков (со времен Н. А. Панина) заключалась в том, что фигурное катание само по себе чрезвычайно гармоничный вид спорта. Гармония должна быть во всем, и любой перекос неизменно дриводит к болезненным искажениям, к торможению роста, к исчезновению ярких талантов.
В последние годы ИСУ очень активно занимается именно парным катанием. Учитываются и предложения Федерации фигурного катания СССР. Парному катанию нужны разумно сбалансированные программы, которые бы не только наиболее ярко отражали технические требования, но и соответствовали нравственному, философскому содержанию именно катания в паре! Пара не может превращаться в двух фигуристов, демонстрирующих синхронно сложные элементы одиночного катания и только иногда снисходящих до какого-нибудь парного элемента. Это противоречит самой природе парного катания.
В частности, выглядят в какой-то степени неестественными для пары выбросы, которые чаще всего называют «кауфф-маннами» — по имени их изобретателей брата и сестры Ка-уффманн из США. Элемент этот весьма популярен, хорошо известен зрителям. Но задумывались ли вы когда-нибудь над природой «кауффманна»? Она ведь глубоко противоречива и, на наш взгляд, не отражает сути парного катания. В самом деле, как чаще всего выглядит этот элемент: крупный, сильный партнер на полном ходу вышвыривает в пространство свою сравнительно маленькую и хрупкую партнершу; вышвырнул, а там делай, партнерша, что хочешь. Удержишься — честь тебе и хвала. Упадешь — ну, что тут поделаешь. Только не поддержит, не поможет ей уже партнер ничем. Пара разорвана. Пара на какие-то мгновения не живет вовсе.
Я понимаю, конечно, что элемент этот уже существует. Что он признан. И что его никто не собирается запрещать: есть в нем, конечно, доля изрядного риска, но есть и красота риска, вызывающая необходимую реакцию публики (не случайно ведь этот элемент был создан именно американцами и проходил первые испытания именно на американской публике, вкусы которой имеют свою специфику). Пусть будет «кауффманн», но отдавалось бы при оценке техники преимущество тем, кто умеет отлично исполнять сугубо парные элементы, к примеру различные подкрутки, при которых партнеры участвуют в эффектном и рискованном элементе на равных, когда разрыва между ними, по существу, нет. Взаимодействие, взаимовыручка, общая красота здесь, несомненно, играют главную роль.
Это лишь один штрих... А ведь каждый сезон порождает свои проблемы, фигурное катание развивается стремительно, и от нас зависит, будут ли темпы его восхождения сохраняться, утверждая красоту и гармонию, или замедлятся и приведут к потере популярности, спаду, одинаково болезненному для всех...
Ирина Константиновна: С первых же дней работы в ЦК ВЛКСМ я окунулась в жизнь, которая мне была и знакома и незнакома одновременно. За один год я намного лучше узнала свою страну. Конечно, и раньше я много ездила, бывала в разных городах, интересных коллективах. Чемпионаты и турниры, показательные выступления заставляли'сосредоточиваться только на них, и лишь маленькая толика моего «я» могла быть отдана чему-то другому. И я всегда буду благодарна работникам ЦК ВЛКСМ, которые принимали самое активное участие в моей судьбе, поддержали меня, не давая ни малейшей передышки, перевели на новые жизненные рельсы.
Так, наверное, и надо было. Если бы была неделя-другая отдыха, я просто растерялась бы. Вышла из ритма. Начала бы метаться. А так — с места в карьер в новую кипучую молодую среду.
У комсомола давние отличные традиции в работе с ведущими спортсменами страны. Великолепную школу жизни и работы прошли в отделе оборонно-спортивной работы ЦК ВЛКСМ многие из бывших чемпионов. Сегодня этот отдел возглавляет олимпийский чемпион Владимир Васин. Здесь работали гимнаст Виктор Клименко, борец Александр Иваницкий, по сей день трудится боксер Борис Лагутин. Секретарем ЦК комсомола Украины стал Валерий Борзов. Это лишь в последние годы...
Где только мне не пришлось побывать за год! В комсомольских организациях обсуждались итоги работы XXVI съезда партии, принимались дополнительные повышенные трудовые обязательства. И я без устали рассказывала о своем собственном спортивном опыте, о новых задачах, о том, как их нужно выполнять. Я всегда была человеком контактным, легко находившим общий язык с любым собеседником. А здесь таких горячих, умных, быстрых и легких на подъем собеседников были тысячи. И я испытывала подлинное счастье, когда видела полное понимание, отклик на все мои слова.
Выступала я на кораблях Северного флота. Моряки знают о нашем спорте буквально все. Я была просто поражена, встретившись с такими тонкими ценителями искусства фигурного катания. Да, о такой аудитории можно только мечтать любому спортсмену.
В Семипалатинске познакомилась с замечательными ребятами — о каждом можно было бы написать очерк. Это были десятиклассники, которые после окончания школы решили пойти работать в сельское хозяйство. Почти все они занимались спортом, они засыпали меня десятками вопросов, просили приезжать к ним в колхозы и совхозы (думаю, что это их желание я и мои ученики непременно — придет время — исполним). И, конечно, все они горели желанием и у себя в хозяйствах развивать спорт, добиваться успехов. «Приезжайте, будут и у нас ледовые Дворцы и свои фигуристы!» — слышала я от них.
Великолепные мальчишки и девчонки собрались в тот год в Свердловске, где проводился финал Всесоюзной игры «Орленок». Настрой у них был боевой, спортивный. «Если у меня будут такие ученики в будущем,— подумала я,— ни о чем больше и мечтать нельзя». Воспитание они получили поистине комсомольское, разговаривать с ними было интересно, причем я рассказывала им о своем пути в спорте, но и они не оставались в долгу, поверяя свои мысли и мечты. Такие ребята станут чемпионами, на каком бы поприще им ни пришлось бороться за победу!
В течение года я редко засиживалась дома. Нагрузки были не меньше, чем в спорте. И я была бесконечно рада этому. За двух своих Саш расписываться не могу — они, несомненно, не всегда были довольны моим отсутствием, но оба вида не подавали. Терпели.
Пожалуй, самые яркие все-таки впечатления остались от поездки в город Гагарин, над которым шефствует Центральный Комитет ВЛКСМ. Здесь торжественно открывался третий трудовой семестр студенческих строительных отрядов. Тысячи самых достойных, самых лучших студентов со всех концов Родины приехали в Гагарин, чтобы украсить его трудом своих рук. Эти ребята по-настоящему готовы к труду и обороне, спорт сопровождает их каждый день. В Гагарине беспрерывно идут в летние месяцы студенческие соревнования, к которым законно можно поставить эпиграфом крылатые слова: «Спорт и Труд — рядом идут!»
Я училась лучше понимать молодежь своей страны. Ее чаяния. Ее мечты и надежды. Устремления.
И одновременно училась лучше понимать себя. Свое место в жизни. Место среди сверстников, среди тех, кто своими руками строит будущее.
Нашла ли я свое место в общем строю окончательно?
Комсомольский праздник был всегда со мной. Сознание сопричастности делало меня счастливой, счастливой совсем по-иному, чем в спорте. Но все-таки бывали и дни, когда я чувствовала себя гостьей на празднике. Пусть и желанной, пусть и полезной, но — гостьей. А мне хотелось вместе с ребятами строить, выходить на пост, нести вахту... Я продолжала неутомимо исследовать свой характер, свои склонности, старалась увидеть себя в будущем. И увидела... стоящей у бортика и отвечающей на вопросы юных фигуристов, вместе с ними вновь носящейся по катку. Прыгающей, двигающейся, открывающей новые и новые миры.
И уже не могла отрешиться от мысли, что мне надо вернуться в фигурное катание.
Мне беспрерывно нужно что-то мастерить своими руками. Каждый день должен приносить мне — пусть и маленькую, но конкретную — радость созидания.
И я приняла решение.
Помогли мне принять его и руководители Центрального совета общества «Динамо», которые оказали мне доверие и предложили возглавить специальную группу парного катания. О таком предложении можно было только мечтать, и в дальнейшем динамовские руководители сделали все, чтобы поддержать меня. Лед мне дали, весь необходимый инвентарь дали, помощников дали, а вот, как это бывает в начале любого дела, исполнителей, то бишь фигуристов, надо было еще искать. И никто мне, опытной спортсменке, не собирался, отдавать в группу даже совсем еще неопытных, никому никаких зачетных очков не приносящих ребят.
Я вспоминала: как же начинали свой путь другие молодые тренеры? Как у них складывалось?
И получалось, что мне пришлось тяжелее, чем другим. Уже на первых шагах Татьяне Анатольевне Тарасовой предложили взять несколько перспективных пар — танцевальных и спортивных. Юрию Овчинникову сразу «достался» Игорь Боб-рин и еще несколько молодых одиночников, находившихся у порога сборной. Людмила Пахомова тоже начинала с группы совсем юных, но затем к ней перевели Ирину Моисееву и Андрея Мииенкова. А я долго оставалась одна.
Ну, мне к испытаниям не привыкать. Трудности только раззадоривают. Хотя и наводят на некоторые размышления. В частности, думала я и о том, имею ли все-таки право на тренерскую судьбу, имею ли право на то, чтобы первые шаги вместе со мной сделали не только совсем зеленые новички, но и спортсмены, которые сразу же смогут взять от меня тот опыт, который я набрала почти за два десятилетия?
В конце концов, собралась у меня группа. Спасибо тут и нашему другу Александру Артыщенко из Днепропетровска. Ему нелегко было, а привел сам ко мне свою спортивную пару Инну Беккер и Сергея Лиханского. Тренировались эти совсем еще юные фигуристы в клубе «Метеор». Инне было 13 лет, Сереже — 16. Конечно, только начиналась пара, но мне ионравилась. Особенно сразу Инна — что-то в ней есть родственное мне, даже внешне мы похожи.
Вообще, я, как и многие другие тренеры-женщины, не всегда иду в своих решениях от «рацио». Огромную роль для меня играют сугуба эмоциональные факторы. Вот, скажем, почему я оставила в своей группе маленькую Людмилу Коблову, даже непонятно. Наверное, потому, что пожалела. Не смогла сказать ей «нет». Умела девочка очень мало, я сразу увидела, что переучивать ее придется даже в самых элементарных движениях. Проще всего было отказать. Но что-то толкнуло меня в сердце, и я оставила ее.
А вышло так, что Коблова со своим партнером Андреем Калитиным стали едва ли не самыми старательными моими учениками. За полтора года они проделали колоссальную работу. Учитывая лирический характер героини, и программу ей вместе с хореографом Еленой Черкасской, моим лучшим другом и помощником (о ней еще будет речь впереди), поставили соответственную. И осенью 1982 года Коблова и Калитин одержали свою первую крупную международную победу на представительном турнире в Лондоне.
Но, однако, я тороплюсь. До этой победы было еще ох как далеко. До нее еще надо было пройти путь потруднее, чем к иному чемпионскому званию, — и мне, и всем моим ребятам.
Прежде всего организация жизни внутри группы. Все фигуристы — а их у меня целая дюжина — учатся в школе или в институтах. Почти все они не москвичи, все они подолгу живут в гостинице в Лужниках, питаются здесь же, тренируются либо на катке «Кристалл», либо на Малой спортивной арене. Нелегко в таких условиях заниматься воспитанием спортсмена, и в ближайшем будущем облегчения никакого не предвидится.
Очень большое значение в таких условиях приобретает для ребят семья тренера. А в нашем варианте еще и семья нашего хореографа — Елены Львовны Черкасской. Мне откровенно повезло в тренерской жизни в тот момент, когда балерина Большого театра Е. Л. Черкасская согласилась разделить со мной труды тяжкие по воспитанию спортивных пар. Елена Львовна быстро стала для всех нас родным человеком. Энергия ее кажется неисчерпаемой, даже я иногда дивлюсь ее неутомимости.
А познакомила нас с ней фигуристка Елена Гаранина, с которой когда-то Черкасская очень много работала. Почти случайное знакомство переросло в дружбу. В совместную трудовую вахту, к которой подключается теперь и муж Елены Львовны — Леонид, Трушкин, актер Московского театра имени В. В. Маяковского. У Леонида всегда полным-полно нестандартных идей. Он фантазер, литератор. У него совсем иное видение мира, чем у нас. Одно слово Леонида — и другой у всех настрой.
Все ребята регулярно бывают в гостях и у Елены Львовны, и у меня. Это заменяет им хоть в какой-то мере домашний уют, родительскую ласку. Без этого и не знаю, как выдерживали бы они возрастающие нагрузки, новые задачи, как набирали бы силу и стойкость.
Я не стараюсь форсировать события. Твердо уверена, что многие беды сегодняшнего нашего парного катания проистекают из того, что слишком рано становятся фигуристы в "пары, слишком быстро стараются, не заложив прочной основы общефизической подготовки, вывести их в «большой свет». Это мое твердое убеждение, и основано оно и на собственной практике, и на многочисленных примерах последних лет.
Все лучшие пары нашей страны раньше комплектовались из спортсменов, достигших определенного уровня спортивной и человеческой зрелости. Это позволяло им с помощью тренера разумно регулировать многие процессы роста внутри пар, процессы, о которых часто и не ведает посторонний. Вот, скажем, мы с Сашей.очень хорошо знали, когда у каждого из нас наступал «пик усталости». Саша уставал чуть-чуть быстрее, чем я, зато и восстанавливался побыстрее. Мы очень тонко чувствовали и регулировали свое взаимодействие, исходя и из физического состояния. Уверена, что такой разумный кон-\ троль и самоконтроль, такое сложение векторов сил просто не по плечу юным спортсменам. А тренер за них все прочувствовать никогда и не сможет.
К чему привела практика последних лет в нашем парном катании, когда все должны были ориентироваться только на опыт и практику одного тренера? Марина Черкасова* и Сергей Шахрай очень быстро сошли с арены. Как только Марина немножко подросла, исчезло техническое превосходство пары, пропали элементы ультра-си. Односторонним оказалось развитие, узким — диапазон творческого мышления. Это-то и привело к потере пары, не сумевшей закрепиться на том высоком месте, на которое им однажды довелось «взойти.
Марина Пестова и Станислав Леонович прошли более долгий путь развития. Они — в силу многих причин — получили несколько большую «выдержку». Это помогло им все-таки стать настоящей парой, но не уберегло от бесконечных травм, от вынужденных «простоев», которых легко можно было бы избежать, если бы у ребят было сформировано зрелое спортивное мышление, если бы постепенно и постоянно воспитывали и лелеяли в них не только технический арсенал, а в первую очередь личность, умеющую активно и широко мыслить и контролировать себя.
А разве опыт наших чемпионов мира 1981 года в парном катании — Ирины Воробьевой и Игоря Лисовского не свидетельствует тоже о том, что сверхранняя специализация в парном катании не приносит стабильных, многолетних достижений? Совсем еще крошечной девчонкой вышла Ира на лед в паре с Александром Власовым. Взошла на пьедестал, но из-за многочисленных падений, травм здоровье себе сорвала. В конце концов, целый год вынуждена была пропустить, и пара распалась. Повзрослев, приобретя некоторую спортивную мудрость, уже с..новым-партнером удалось ей одолеть ту вершину, к которой шла почти десятилетие. И тут же рухнула с нее... Стоит задуматься: почему?
Мне очень хочется и собственной, теперь уже тренерской, практикой доказать неправильность такого пути подбора, воспитания, развития спортивных пар. Именно это было еще одним из. сильнейших стимулов, который заставил меня вернуться в фигурное катание.
Поначалу мне было даже немного страшно: конечно, научить бегать, прыгать, делать сложные элементы, словом, научить тому, что! умела сама,, я своих ребят смогу. А вот как быть с сочинением программы для них? Кое-какой личный oribiT имелся, но это ведь опыт, годившийся мне. Они, первые мои ученики, ведь совсем другие. И каждому нужна только его, неповторимая программа. И еще надо, чтобы они понимали свою музыку, понимали суть движений, их внутреннее содержание. Вот этого как мне добиться?
И я поняла, что научить юных кататься — еще далеко не все, что должен сделать тренер. Самое важное — воспитать характер, развить любознательность, культуру ■— музыкальную и пластическую, создать гармонически развитую спортивную личность, с беспредельной преданностью своему виду спорта, пониманием его глубинного смысла и умением (особенно на соревнованиях!) бороться за утверждение своего видения фигурного катания.
Огромная программа действий — да еще для тренера молодого, начинающего. Но здесь я повторю фразу, которая проходит красной нитью через всю книгу: трудностей я не боюсь, я их ищу и преодолеваю, без этого я себя и не мыслю!
А весной 1982 года ко мне перешла тренироваться уже опытная, хотя еще и очень молодая пара — Вероника Перши-на и Марат Акбаров. И опять я долго и мучительно для себя прикидывала: имею или не имею права работать с такими спортсменами, есть ли у меня, что им дать, что сказать? Работа с Вероникой и Маратом только началась, и было бы по меньшей мере нескромно заявлять, что пара уже словно переродилась. Но мы вырабатываем общий язык, ребята стали лучше понимать свое дело, работа над первой нашей программой открыла интересные перспективы. Словом, мы стоим в начале трудного и увлекательного, а главное — осмысленного поиска оригинального стиля.
В этой главе отражается и та напряженность, та карусель, которая захватывает тренера с утра до поздней ночи. Хорошо еще, что большую часть года основной тренировочной базой для меня являются Лужники. Здесь и помощь всегда мне приходит вовремя, и нет отказа ни в чем, и ребята мои всегда под присмотром. Куда ни пойдут, что ни сделают — сразу мне сообщают. Те люди (в первую очередь Анна Ильинична Синилкина), которые раньше помогали мне как спортсменке, теперь так же бескорыстно и энергично стараются для меня как для тренера...
Нашему поколению приходилось нелегко, но у нынешнего условия для тренировок даже в чем-то хуже, чем были у нас. Потому что требования гораздо выше и сложнее, чем были в нашем поколении и нашем спортивном положении. Тогда такие нагрузки умели выдерживать только чемпионы, да и то не всегда. А сегодня требования сверхвысоки ко всем. Даже к тем, с кем еще много лет работать придется, прежде чем они закалку и выносливость необходимую получат.
В Москве действительно кататься трудно. Никогда раньше я этого не чувствовала так, как теперь, когда стала тренером. И уходят из фигурного катания способные дети. И чтобы найти единственно нужного партнера или партнершу, обходишь все соревнования, тренировки — и все равно не находишь. Мало, очень мало таких ребят, на кого сразу обращаешь внимание.
Я вот написала о маленьких ежедневных радостях. А что же они такое? Для меня сегодня — это и отличная оценка в школе (ребята стали учиться гораздо лучше, чем раньше, все без исключения; раньше некоторым из них кто-то внушил дурацкую идейку, что хорошему спортсмену и так все с рук сойдет, и в институт запросто примут, если будут высокие результаты), и новый элемент, выученный с ходу; и ладный поворот сюжета в одной из программ, поставленных к новому сезону; и еще многое другое, что иногда и словами не передашь.
Ловлю себя на мысли, что лучше стала понимать наших тренеров-женщин — Татьяну Анатольевну Тарасову, Елену Анатольевну Чайковскую. Раньше иногда посмеивалась даже, видя, как они, словно наседки, опекают всех своих учеников (не только чемпионов!), оберегают их от всякого постороннего вмешательства, особенно во время соревнований. И я теперь становлюсь такой же, только очень внимательно слежу за собой, чтобы не перейти ту, часто невидимую, границу, за которой помощь, опека превращаются в нечто иное, способствующее появлению иждивенца. Не подменять собой спортсменов! Учить их самостоятельности, чтобы могли в любой экстремальной ситуации показать и свой характер, и свою независимость.
Это относится даже к выбору музыки. Не знаю, применяют ли такой прием другие, но я, когда приходит время составления музыкальных композиций, беру всю уже отобранную музыку и беспрерывно проигрываю ее на катке. В любом порядке, только чтобы слышали все ребята. Музыка играет, фигуристы двигаются, а я в сторонке незаметно наблюдаю за их реакцией, за тем, что прорывается в них совершенно неожиданным жестом, шагом. После тренировки спрашиваю, кому и что понравилось, кто что почувствовал и понял в музыке. И только после всего, этого мы вместе с Еленой Львовной начинаем потихоньку распределять музыку по ролям. И по ученикам.
Став тренером, я поездила по многим турнирам, о существовании которых ранее даже и не подозревала. Детские, юниорские старты. Спартакиада народов СССР в Красноярске. Плохо, ох как плохо раньше знала я наше фигурное катание, систему подготовки спортсменов снизу доверху. И если теперь лучше понимаю, почему так трудно идет сегодня смена поколений во всех разрядах, почему мы сами отступили от своих позиций, то это и благодаря новым своим знаниям.
Плохо мы еще работаем с детьми. И нет здесь точной, проверенной системы продвижения вверх. Й сами детские тренеры еще очень далеки от того уровня знаний, которыми обладают их старшие коллеги •— тренеры сборной команды страны. Хотим мы того или не хотим, но спорт в целом молодеет. То, на что нам требовалось пять-шесть лет, теперь юные фигуристы должны пройти — и проходят! — за два-три года. А ведь многие дети не готовы к этому! Их организм еще не принимает и не воспринимает такого количества информации и физических нагрузок. Цена такому форсированному росту часто бывает неоправданно высокой.
Льда стало больше. Тренировки под сводами Дворцов спорта в день забирают до пяти-шести часов. И тренеры в детском фигурном катании вполне рационально используют это драгоценное время. Но вот что делать за пределами катка — не знают. Я в этом убедилась. А ведь именно за пределами катка и должна идти самая интенсивная и очень умная подготовительная работа. Общефизическое развитие, восстановление спортсменов после тренировок, создание у них запаса сил, необходимого для прохождения длинного сезона,— здесь мы явно отстаем от своих зарубежных коллег, особенно из ГДР.
Подчеркиваю: когда речь идет о взрослых, уже набравшихся необходимых знаний и опыта спортсменах,— проблема стоит не так остро. Главное, чтобы дети и юноши своевременно и в. полном объеме прошли всю первоначальную школу фигурного катания.
А то ведь получается, что детские и юниорские соревнования в сезоне начинаются намного раньше, чем у взрослых, и заканчиваются... намного позже. На не окрепшие еще детские плечи ложится огромный груз. Где гарантия, что они выдержат? Нет такой гарантии. И не будет, если мы сами ее не дадим, создав стройную систему состязаний по возрастам, чтобы переходили наши фигуристы со ступеньки на ступеньку, как в самой обычной школе.
Еще несколько лет назад не проводились чемпионаты мира для юниоров. Теперь такие состязания есть (кстати, Инна Беккер и Сергей Лиханский в 1981 году стали серебряными призерами такого чемпионата). И это круто изменило ситуацию. Юниорские соревнования стали намного азартнее, насыщеннее, труднее. Появились турниры отборочные, проверочные. Тренеры тоже, увидев новые цели для себя и своих маленьких учеников, стали интенсивнее готовить ребят к многочисленным стартам. Постепенность, свойственная минувшему этапу, сравнительная неторопливость в созревании юного таланта канули в Лету. Значит, нужна какая-то компенсация, разумная основа, на которой этот быстрый рост не давал бы нежелательных последствий.
А сколько времени надо, чтобы «прикататься характерам», приспособиться друг к другу? У взрослых это дело вполне сознательное и сравнительно легко контролируемое. А у детей? Кто из наших специалистов занимался этим? Кто из ученых пробовал проникнуть в глубины психики юных фигуристов со всеми ее особенностями? И получается так, что катается, катается детская пара, потом стремительно взрослеет, и оказывается, что в ней стоят люди, совершенно не знающие друг друга, что им надо, став старше, как бы по-новому знакомиться, прилаживаться и. создавать свою пару заново. Если это еще возможно...
А тут еще один психический удар. Выступал юниор в своем разряде неплохо, даже призовые места завоевывал, а перешел во взрослые — и сразу покатился на «энные» места. В чем дело? Почему? Откуда такой перепад в результатах? На незрелый еще спортивный ум обрушиваются десятки вопросов. И хорошо, если тренер даст толковый, исчерпывающий ответ, а ведь бывает и по-иному: буркнул два-три слова — сам, мол, разберусь, а ты катайся и нечего тебе лезть не в свои дела!
Недостатки в сегодняшней системе вызывают еще одно негативное явление — они мешают воспитанию и выявлению в команде лидеров, людей, за которыми идут все остальные. За которыми тянутся. С которыми, как говорят бывалые воины и как любит говорить мой отец, можно пойти в разведку.
Наша сборная команда всегда славилась такими лидерами. Они были в любом разряде. Людмила Пахомова и Александр Горшков оказались в свое время лидерами не только среди танцоров, все брали с них пример работоспособности, скромности, преданности делу, не говоря уже об артистизме, фантазии и прочем, чем так щедро одарили эти спортсмены окружающих их друзей. Сложным человеком был в сборной Владимир Ковалев. Но когда выходил на лед, мы знали — он лидер, он в решающий момент сумеет проявить все лучшие черты своего характера.
А в последнее время, как это ни печально, сборная осталась без таких лидеров. Я говорю об этом с известной примесью горечи, и читатель не станет, надеюсь, меня за это осуждать.
Зашел разговор о лидерах, и я думаю вновь и вновь о чемпионах мира в танцах англичанах Джейн Торвялл и Кристофере Дине. Наблюдали мы с Сашей за ними и на тренировках, и на соревнованиях, и на показательных выступлениях. Стали чемпионами — и все прибавляют в своем мастерстве. Каждый жест отработан, «мусора» никакого, чистота движений исключительная, вся работа продумана до тонкостей Торвилл и Дин — это явление в фигурном катании. И нам тоже не грех у них кое-чему поучиться, если хотим в будущем вернуть себе титул чемпионов в танцах.
А какая интересная борьба за звание лидера разворачивается сейчас у нас дома в мужском одиночном разряде! Два совсем молодых одиночника — Владимир Котин и Александр Фадеев, поочередно выигрывая, стремительно шагают вперед. Кто из них возглавит гонку? Это, несомненно, зависит и от того, как они будут развиваться в целом, закаляя свой характер, проявляя лучшие человеческие черты. Для меня эта борьба, это мужание двух молодых одиночников очень интересны. Да и не только для меня. Для всего нашего вида спорта, для всех его поклонников.
А кто стремится стать лидером в парном катании, сказать с полной уверенностью сегодня не могу. Просто боюсь называть фамилии — не вижу пока того полного, абсолютного проявления воли, мужества, стойкости, того спортивного характера, о котором можно было бы сказать: «Вот это поистине характер лидера!»
Впрочем, читатели могут задать мне вопрос: а как же чемпионы мира 1983 года в парном катании Елена Валова и Олег Васильев? Уж они-то продемонстрировали характер несгибаемый и победили тогда, когда победа казалась невозможной. Более того, Валова и Васильев попали в сборную команду страны в самый последний момент, для многих даже как будто случайно, и все-таки сумели обойти наших общепризнанных фаворитов, а на чемпионате мира обыграли чемпионов мира 1982 года из ГДР Сабину Бесс и Тасило Тирбаха. Случай, как понимают читатели, достаточно редкий.
Я отдаю должное и характеру, и мастерству Лены и Олега. На чемпионатах мира и Европы 1983 года, первых в их жизни, они выступили блистательно. Украшением программы произвольного катания у них был прыжок «тулуп» в три оборота и двойной «аксель». И вообще в их композициях было много находок.
Вполне возможно, что, будучи третьим номером в команде, они поначалу не испытывали давящего груза ответственности, и это помогло им сохранить силы для решающего броска. Правда, после чемпионата Европы, где они показали лучший в советской,команде результат и завоевали серебряные медали, Ва-лова и Васильев стали во главе наших спортивных пар. Тогда ответственность уже появилась серьезная.
Однако сейчас я веду разговор не только о победах на тех или иных первенствах. Одна или две победы, чемпионские звания еще не выводят спортсменов в лидеры команды, а тем более целого вида спорта. Елене Валовой и Олегу Васильеву еще предстоит — и, может быть, не один год! — доказывать свое право на лидерство. И всегда показывать свой чемпионский характер, всегда и во всем стараться быть первыми, быть образцом, которому подражают, на котором учатся, который будоражит фантазию и зовет новые поколения фигуристов на штурм не покорявшихся ранее вершин.
Лидер-спортсмен всегда вырастает у лидера-тренера. Тренер Е. Валовой и О. Васильева Тамара Николаевна Москвина — заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Она выступала в те же годы, что и я, и вместе с Алексеем Мишиным однажды (в 1969 году) завоевала серебряные медали чемпионата мира. У нее уже были ученики — чемпионы и призеры. Ирина Воробьева с Александром Власовым, а затем с Игорем Лисовским успешно выступала многие годы. И вот новый успех. И на этот раз, как и раньше, в почерке пары чувствуется направляющая рука Москвиной, ее творческий подход к конструированию программы, ее видение идеала спортивной пары. Пусть не все здесь бесспорно, но ведь именно неординарность решений, непохожесть приемов и создают запоминающиеся портреты и спортсменов, и тренеров.
Путь к сегодняшнему лидерству у тренера Москвиной был очень нелегким. Ведь на какой-то промежуток времени у нас в парном катании почему-то утвердилось мнение, что только один тренер может работать на мировом уровне, что только он один может завоевывать мировые вершины. Не стоит здесь доказывать, что такой подход к делу способен лишь нанести вред, в том числе и тому тренеру, которого искусственно стараются поставить вне борьбы, .вне критики, отталкивая на второй план других специалистов, работающих не покладая рук и ищущих новые пути развития своего вида спорта.
Т. Н. Москвина выстояла в борьбе за себя, за своих учеников. И это тоже во многом благодаря закаленному спортивному характеру. Время покажет, насколько хватит этого характера, — его ведь нам отпущено не беспредельно. И надо постоянно искать в себе что-то новое, чтобы отдавать находки ученикам — щедро и без остатка!
Мы пишем эту книгу, когда Елена Валова и Олег Васильев вместе с Тамарой Николаевной Москвиной готовятся к борьбе за самые почетные награды — олимпийские. Исход этой борьбы предсказать трудно. Хочется верить, что именно наша советская пара продолжит ту эстафету побед, которая длится уже так много лет. И достойный лидер на многие годы появится не только для парного катания — для всей сборной команды Советского Союза!
Лидер-спортсмен... Лидер-тренер... В этот ряд по праву надо поставить и лидера-организатора, лидера-руководителя. Именно от его прозорливости, знаний, тонкого понимания законов и традиций нашего вида спорта зависят успехи не только в развитии фигурного катания внутри страны, но и на международной арене. Успехи внутренние и внешние взаимосвязаны и взаимозависимы, и международный авторитет — завоевание не только спортсменов и тренеров, но в огромной мере и руководителей нашего фигурного катания.
Мы всегда были рады тому, каким авторитетом у всех руководителей зарубежных команд, Международного союза конькобежцев пользуется президент нашей Федерации фигурного катания (ныне — почетный президент) Анна Ильинична Синилкина. Нет, кажется, ни одного специалиста фигурного катания, приезжающего на крупнейшие турниры, который бы лично не был знаком с Анной Ильиничной, не прислушивался к ее авторитетному мнению. В самые трудные для сборной команды годы Анна Ильинична сплачивала ее, вносила во все наши дела, в нашу подготовку и выступления свой неистощимый оптимизм, свою веру в наши победы.
Как же это важно, чтобы был такой лидер-руководитель! Не случайно именно в те годы, когда президентом нашей федерации была Анна Ильинична, нам сопутствовали самые яркие успехи. И сейчас, хотя неожиданно для многих из нас — тренеров, специалистов А. И. Синилкина перестала возглавлять Федерацию фигурного катания, она остается подлинным руководителем. Во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина, в ее директорском кабинете, у кромки льда, у бортика тренировочного катка «Кристалл» вместе с ней ежедневно можно увидеть и ведущих фигуристов, и тренеров, и арбитров. И для каждого у нее находятся свои особые слова. И для каждого — поддержка. И каждому Анна Ильинична, если это требуется, выскажет свою объективную точку зрения на ведение спортивного хозяйства. За это ее и любят все, кому дороги интересы советского фигурного катания.
У таких людей, как Анна Ильинична, всегда есть чему поучиться и нам, фигуристам, тренерам и руководителям, отвечающим за развитие фигурного катания в спортивных обществах, в республиках и областях, в спортивных клубах и секциях.
О роли и значении лидера в спорте, его общественной значимости, его социальной ответственности можно говорить еще очень много. Конечно, и мне хотелось бы найти и воспитать фигуристов, которые стали бы лидерами. Всматриваюсь, изучаю, исследую те характеры, которые растут рядом и вместе со мной. Кто из них способен сознательно и до конца сегодня или в ближайшем будущем взвалить на себя сверхтяжелую ношу? Как укрепить еще молодые и неокрепшие плечи? Что зависит от меня? Сумею ли я сама передать кому-нибудь хотя бы частицу того, что увидела, поняла, осознала и навсегда оставила с собой после долгих лет, проведенных в фигурном катании?
Поживем — увидим...
А пока — начинается новый трудовой день. И я уже не могу оторваться от его круговерти, от его больших нагрузок и маленьких радостей... И не сомневаюсь в том, что.хотя за моей спиной уже три олимпиады, а вместе с Сашей - две, Главные наши олимпийские игры еще впереди. Мы научимся побеждать и в новой роли (Саша сейчас тоже работает в обществе ^Динамо»). Веда наука побеждать имеет одни и те же главные законы и для спортсменов, и для тренеров.
|
